Photo credits
Делюсь с вами следующим фрагментом книги, которую я пишу. Делюсь с вами следующим фрагментом книги, которую я пишу. Он рассказывает о первой встрече двух главных героинь книги. У внимательного читателя могут возникнуть вопросы к деталям :)
Каждый, кто хоть раз был в Риме, сразу вспомнит храм Януса. Его огромные своды вздымались так высоко, что терялись в сумраке, и если бы не пылающие на самом верху готические витражи, сделанные в позднем средневековье, совсем не было бы видно, где кончается здание храма и начинаются грозовые облака, окутавшие этим вечером Вечный город.
Рядам величественных колонн и могучих арок не было конца. И где-то в глубине, там, куда уже не досягал слабый свет свечей, мерцавших в центральной части, снова начинал брезжить свет — это огромные ворота выходили в сады, озаренные слабым сумеречным светом.
Чтобы дать глазам время привыкнуть к темноте, я присела на скамью в одной из боковых часовен. Мое внимание было поглощено разглядыванием тусклых, озаренных лишь светом свечей портретов четырех сивилл в обрамлении роскошных мраморных колонн, когда из темноты навстречу мне выступила мощная женская фигура. Передо мной оказалась высокая старая женщина с совершенно белыми волосами и грубыми, мужественными чертами лица. В ее крепкой, прямой осанке чувствовалась сила.
Я невольно встала. Женщина усмехнулась и спросила по-итальянски:
— Приехала издалека?
— Из Москвы, — ответила я, самодовольно улыбнувшись от промелькнувшего осознания того, что моя мечта сбывается — я действительно в Риме.
Женщина кивнула головой, словно заранее знала ответ, и снова спросила:
— Что-то ищешь здесь?
Ее итальянский был совсем не похож на тот, что я учила на курсах. В нем слышалась какая-то первобытная грубость и одновременно странная размеренная певучесть.
— Я люблю храмы, — ответила я уклончиво.
Женщина молчала, разглядывая меня, и я вдруг почему-то пожалела, что не сказала ей правду, хотя я совершенно не представляла себе, как я могла бы все объяснить этой странной незнакомке.
— Почему так сложно не лгать, не казаться, а быть настоящей, чтобы в тебе говорила сама жизнь? — неожиданно спросила она.
Я ошеломленно молчала.
— Ложь, сплошная ложь, — продолжила старуха. — Любой твой путь — лабиринт, где все двери закрыты. Единственное, что тебе остается, — это ломать стены. Поэтому и сказано «все — суета»: ты делаешь все тщетно, впустую, бестолково, без понимания того, зачем это нужно на самом деле. — Закончив неожиданную тираду, она помолчала и добавила: — Но одну дверь я тебе все-таки сегодня открою.
С этими словами она подошла к массивной боковой двери, скрытой в стене храма, и легко распахнула ее. Не зная, как отреагировать, я с облегчением выбежала наружу, и дверь тут же с шумом захлопнулась за мной.
Еще несколько секунд я стояла неподвижно, пытаясь проникнуть в смысл услышанного и понять, каким образом эта загадочная женщина уловила самую суть моего состояния и в одной фразе высказала все то, о чем я думала последние месяцы.
На улице было свежо и сумрачно. Ветер шумел в темных кронах деревьев, начиналась гроза. Первые крупные капли дождя упали на пыльную сухую брусчатку.
Я посмотрела на часы и обнаружила, что была в храме гораздо дольше, чем мне показалось, — церемония открытия программы начиналась через пятнадцать минут. Забыв обо всем, что говорила старуха, я подхватила полы юбки и побежала к метро. Свежий, пьянящий ветер наполнил мои легкие и на мгновение я ощутила себя невесомой. В моей жизни начиналась новая глава, и я вдруг почувствовала, что успела сделать что-то очень важное, — успела в самый последний момент.
Эта глава — комбинация двух фрирайтингов, одного сновидения и дневниковых записей.
Большая просьба к тем, кто следит за ходом событий, глянуть мою исправленную версию предыдущего фрагмента в комментариях к нему и поделиться впечатлениями.